Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга. Мы сегодня предлагаем вам для обсуждения тему «Браконьерство в законе». В первую очередь, давайте сегодня будем говорить о рыболовном браконьерстве, хотя, казалось бы, многие из нас рыбу любят, но далеко не все из нас занимаются браконьерством и часто предполагают, что браконьеры - это такие нехорошие люди, которые с динамитом выходят на речку, как в знаменитом фильме Гайдая. Поговорим о таком виде браконьерства, потому что, во-первых, это наносит вред не только государству, но и природе, а, во-вторых, постараемся все-таки обсудить проблемы большого промышленного браконьерства и, к сожалению, с этим не могут сладить не только журналисты, но и президент с правительством, потому что размеры огромные. Я только хочу вам для сравнения напомнить, что если у нас в рыболовной промысловой отрасли есть проблемы и с деньгами, и с судами, и еще с чем-то, то, к сожалению, браконьеры оснащены новейшей навигационной техникой, у них хорошие суда, они зарабатывают приличные деньги. На нас с вами, в том числе. Попробуем понять, чем опасна эта ситуация.

Я представлю вам гостей, которые приехали в Открытую студию в Петербурге, это директор центра экспертиз ЭКОМ, кандидат биологических наук Александр Семенович Карпов, а также кандидат биологических наук, президент Балтийской федерации региональной общественной организации рыбаков, главный редактор газеты «Питерский рыбак», главный специалист знаменитого петербургского океанариума «Планета Нептун» Сергей Юрьевич Анатский. Так же представлю нашего московского собеседника, это председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию Наталья Владимировна Комарова.

Вспомним слова Базарова, все мы в школе изучали «Отцы и дети» Тургенева, «природа не храм, а мастерская и человек в ней хозяин». Ну, так и что?

Карпов Александр Семёнович: Ну, это такой миф, привычный, удобный для всех, но уже не имеющий право на существование сейчас. Мы соседи по планете и надо как-то обустраиваться по-соседски, а не нахально, свысока использовать. Это, мне кажется, отживший миф.

Ника: Но, когда мы говорим о панде, о тиграх редких каких-нибудь, мы понимаем, что их мало. А рыба? Много же этой рыбы, она же стаями плавает. Казалось бы, кому хуже будет?

Анатский Сергей Юрьевич: Если говорить о рыбе и говорить о тех животных, которые нас окружают либо окружали, то вы вспомните, когда вы последний раз видели балтийского осетра?

Ника: Я вообще не знаю, видела ли я его когда-нибудь.

Анатский Сергей Юрьевич: По последним данным, последняя поимка была, по моему, в 1998 году, где-то в водах Эстонии, а в наших водах он в последний раз был пойман в 1944 году. Видимо эта крупнейшая огромная рыба, которая достигала порядка двух метров и весом под 200 кг, очень много икры, до 80 кг черной икры, сейчас пропала практически полностью, так же как вымерли мамонты на глазах наших предков 10 тысяч лет назад.

Карпов Александр Семёнович: Осетр – это все-таки такая культовая рыба, а с чем у наших зрителей ассоциируется слово «сельдь»? Мелкая рыбешка в баночке. А когда я впервые увидел настоящую сельдь – у меня был шок. Настоящая сельдь называлась «залом», потому что она в бочки не влезала, и ее приходилось ломать, чтобы укладывать в бочку. Сейчас ее, конечно, нет. Так что мы уже потеряли столько, что даже оценить уже не можем.

Ника: Существуют две проблемы, и они требуют отдельного обсуждения. Есть проблема экологического состояния вообще. Проблема экологии - почему эта рыба может уходить, вымирать, исчезать. Насколько серьезно браконьерство влияет на то, что сельди нет и балтийского осетра нет? Что, выловили?

Анатский Сергей Юрьевич: Давайте сначала определимся, что такое браконьерство. Это нарушение рыбоохранного законодательства. Теперь я бы хотел разделить браконьерство на несколько уровней, чтобы понимать, где какие причины. Первое – это браконьерство со стороны частных лиц, второе – браконьерство со стороны организаций, третье – государственное браконьерство, четвертое – межгосударственный уровень, когда отдельные страны договариваются между собой, нарушают общепринятый закон. Поэтому, когда мы будем разговаривать, надо помнить об этой лестнице. Там разные причины и разный результат.

Ника: А самое опасное что? Чем больше уровень, тем опаснее?

Карпов Александр Семёнович: Воздействия разные, потому что, если мы говорим о государственном или межгосударственном браконьерстве, то это уничтожение рыбных запасов вообще, в принципе, на целых территориях, акваториях, в океане, в морях, в прибрежной зоне, но браконьерство частных лиц тоже вполне способно привести к исчезновению рыбы в определенных акваториях.

Ника: Наталья Владимировна, из этих четырех уровней браконьерства, которые были озвучены, как вы считаете, какие самые опасные?

Комарова Наталья Владимировна: Я бы даже не пыталась определять, какой из них больше наносит вреда, потому что любой из этих уровней влияет на состояние вида, биологического разнообразия и, безусловно, все вместе они являются очень сильной ударной силой, а по отдельности, тем не менее, наносят неповторимый вред. В этой связи, Законодательство должно приниматься и развиваться в отношении обеспечения защиты. Мы будем говорить сейчас о водных биологических ресурсах, именно как о комплексно затрагивающих исключение возможности участия в браконьерстве по всем этим уровням.

Звонок 1: Вас беспокоит Алексей из Калининграда, я бы хотел с вами поделиться своим мнением по поводу браконьерства. Я бы все браконьерство разделил на 2 вида, одно – местное на озерах, на реках внутри России и второе - более крупное - промысловое в прибрежных наших морях. Что касается внутреннего, когда местное население ставит сети в реках и озерах, я рыбак, езжу сам на природу, часто с этим сталкивался, люди это делают не от большой радости, то есть, людям просто надо что-то есть.

Ника: Вы согласны?

Карпов Александр Семёнович: Не совсем так.

Ника: То есть для кого-то это бизнес, а для кого-то способ существования.

Карпов Александр Семёнович: Для многих это просто развлечение и таких большинство, к сожалению. Эти люди могут себе позволить купить рыбу в магазине. Ну, выехал на рыбалку, развел костерок, поставил сеточку.

Ника: Браконьерство – это когда я сколько поймала? Пять, десять, тонну? С каких чисел начинается браконьерство?

Карпов Александр Семёнович: В старых правилах рыболовства, которые были у нас, нормой было за выезд выловить до 10 кг для членов Общества охотников и рыболовов. В новых правилах рыболовства, которые совсем недавно были приняты, такая норма отсутствует.

Ника: То есть за одну рыбку может быть?

Карпов Александр Семёнович: Отсутствует максимальная норма вылова. Более того, эти правила стали едиными. Нет сейчас отдельно промысловых, отдельно любительских, все объединено и все прописано.

Анатский Сергей Юрьевич: Я только что вернулся из Коми, поднял тему браконьерства, мне говорят: «Что ты будешь рассказывать, если у тебя собственного опыта нет, поехали сейчас на речку ближайшую, кинем удочку и ты будешь браконьером, и сразу у тебя опыт появится». Достаточно не рыбу поймать, а на спиннинг три крючка прицепить и кинуть его в лососевую речку и будешь браконьером.

Ника: Кто должен подойти проверить мою удочку?

Анатский Сергей Юрьевич: Член Рыбнадзора. Хотя, может, это ведомство после позавчерашних событий совсем по-другому теперь называется. Появился, возродился новый комитет, Государственный комитет по рыболовству.

Ника: Наталья Владимировна, то, что этот комитет вновь появился, это чьими стараниями? Вы рады появлению такого комитета?

Комарова Наталья Владимировна: Я хотела бы поддержать звонившего молодого человека, который одной из причин браконьерства, особенно промыслового браконьерства, назвал низкий уровень доходов населения в РФ и, прежде всего, речь идет о прибрежных регионах РФ. На самом деле, это именно тот фактор, который в том числе влияет на людей, когда те принимают решение заняться таким видом обеспечения доходов собственной семьи. Я не хочу ни коим образом потакать такого рода решениям, но факт остается фактом. Когда мы принимаем государственное решение по этому поводу, мы должны это учитывать. Относительно созданного в составе правительства Государственного комитета по рыболовству, хочу сказать, что в этом комитете довольно много людей, которые занимаются профессионально рыболовством. Считается, что те проблемы, которые накопились в рыбной отрасли, они, в том числе, являются следствием того, что не так распределили полномочия, не так эффективно выстроили систему государственного управления, и в связи с этим, нет возможности создать такое нормативно-правовое поле, которое бы препятствовало всякого рода негативу в этой отрасли и способствовало его эффективному развитию. Дело в том, что у нас выбора нет, и рыбная отрасль должна занять ведущее место в экономике нашей страны и, безусловно, субъекты РФ, где эта отрасль экономики может быть создана, развиваться, обязаны существовать на достойном уровне за счет развития рыбной отрасли и возможности заниматься этой деятельностью. Я из тех людей, которые приветствуют любое решение, которое, на взгляд экспертов, может сыграть положительную роль. Мы, наш Комитет Госдумы, будем оказывать всяческое содействие тому, чтобы эта структура в правительстве заработала эффективнее других.

Звонок 2: Я из Ростова-на-Дону. Ввоз Боржоми из Грузии перекрыли в один счет, а перекрыть поставки китайских сеток в страну, которыми завалены все рынки, об этом все знают, годами не могут. Посмотрите, что делается на Волге, на Дону. Это какое-то дикое браконьерство. Этот вопрос кто-нибудь когда-нибудь решит?

Анатский Сергей Юрьевич: Это, действительно, большая проблема. Много людей писало много писем в разные инстанции, к сожалению, на эти письма пока мы получаем отказ. Считают, что принятие такого решения – это федеральный, а не региональный уровень.

Ника: Этой сетью можно воспользоваться в личных не браконьерских целях или сеть уже предполагает нарушение Закона?

Анатский Сергей Юрьевич: В нашем регионе нет. А в той же Карелии несколько видов сетей для местного населения разрешены официально. Ты покупаешь за небольшие деньги лицензию на один день и можешь поставить эту сеточку для своих нужд без права продажи.

Звонок 3: Я хочу добавить, что даже когда выдают лицензию, получается, что дают лицензию на 80 метров, а ставится сеть на 3 км и никто это не контролирует. Я хочу добавить про Белоруссию. Там просто запретили продажу сетей. Их запрещено продавать, запрещено ловить сетями, предусмотрена конфискация транспортного средства, и знаете, там есть рыба. Ее разрешено ловить только тогда, когда это можно.

Ника: Вы говорили про три километра, а вы когда-нибудь в глаза видели людей в форме, или не в форме, которые бы подходили и задавали вопросы, кто вы, что вы?

Звонок 3: Я видел людей в форме, которые просто смотрели, есть лицензия и, слава Богу. В нерест как ловили, так и ловят. Законы не выполняются.

Анатский Сергей Юрьевич: По поводу Белоруссии - дело не только в запретах. Там разрешили предпринимателям брать в аренду пруды и на них организовывать платное рыболовство, платное пользование и надо сказать, что все правила рыболовства там соблюдаются очень жестко, и следит за этим арендатор, хозяин этого пруда. Там в основном рыболовство идет на прудах.

Ника: Если запретили сети, это на государственном уровне так?

Анатский Сергей Юрьевич: Да, это на государственном уровне. Но, с другой стороны, введена альтернативная система, то есть люди не отгорожены этим запретом от природы и от своего хобби. Они могут это делать. Там очень серьезная система контроля, такие летучие отряды милиции приезжают контролировать, из одного района в другой ездят, чтобы не было смычки. Система продумана.

Ника: Наталья Владимировна, все разговоры, все примеры упираются в законодательство. Если в Белоруссии запретили сети, то в Иране за браконьерство вообще смертная казнь. Тем не менее, в чем вы видите проблему? Не работают те законы, которые есть или виноват какой-то человек, или у нас все-таки не хватает каких-то законов?

Комарова Наталья Владимировна: К сожалению и то, и другое, и третье. Если говорить о сетях, я считаю, что это административного уровня решение, для этого не нужно некие законы перебирать, изменять или создавать. Это вполне в компетенции правительства РФ и, может быть, Госкомрыболовства теперь вновь созданного. Мы немного с другой стороны к этому подходим, я имею в виду депутатов. Сейчас, в соответствии с поручением президента, которое родилось после его посещения Камчатки, говорится о том, что необходимо ужесточить меры ответственности за браконьерство законодательно. В связи с этим мы сейчас разрабатываем поправки в Уголовный кодекс, в кодекс об административных правонарушениях, которые наряду со штрафами, сроками, будут содержать и нормы по конфискации орудий лова. Мы хотим уточнить в кодексе, что, в случае, если добыча рыбы происходит с нарушением законодательства о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, то судна, на которых эта рыбная ловля осуществляется, орудия лова должны быть конфискованы. В начале передачи приводили пример относительно осетра и черной икры, и было сказано, что икры не будет 10 лет, потому что запрещена добыча осетра и, соответственно, добыча икры. Это не совсем так. Дело в том, что в весеннюю сессию был принят Закон, президент подписал, что теперь добытая браконьерским способом рыба и продукция из нее не может быть реализована, она уничтожается. То есть законом исключена возможность попадания продукции на рынок, а, следовательно, исчезает экономическая мотивация для браконьерства в промысловых объемах, потому что такого рода виды биологических ресурсов просто не могут быть реализованы. Мы пошли на этот жесточайший способ борьбы с браконьерством именно в связи с тем, что его размеры и объемы достигли катастрофического значения и влияния.

Анатский Сергей Юрьевич: А не в курсе ли вы, запрещен ли импорт черной икры из других стран в Россию?

Комарова Наталья Владимировна: Это хороший вопрос, он как раз говорит о подходе Сергея Юрьевича к градации уровня браконьерства. На самом деле, меры, которые мы принимаем, на сегодняшний день, когда мы занимаемся промыслом этих видов водных биологических ресурсов на Каспии, где ответственность несут и другие государства, очень важно соблюдение всеми партнерами такого рода запретов и экологических, и экономических. К сожалению, наши партнеры, наши соседи таких законов не принимают. И сегодня мы ставим вопрос перед правительством, чтобы вопросы экологии, борьбы с браконьерством там звучали и проходили красной нитью, и имели определяющее значение, по крайней мере, все страны должны, прежде всего, договориться о том, что они не принимают на своей территории водные биологические ресурсы, продукты их переработки, которые добыты незаконным браконьерским способом.

Ника: К нам по телефону подключается эксперт - заместитель председателя Комитета Госдумы по гражданскому, уголовно-арбитражному и процессуальному законодательству Петр Борисович Шелищ. Петр Борисович, я читаю: законы, штрафы, возмещение ущерба. Как вам кажется, это достаточные меры?

Шелищ Пётр Борисович: Знаете, если посмотреть статью 256 УК об ответственности за незаконную добычу водных животных и растений, то там, конечно, штрафы предусмотрены, но самый максимум до 300 тысяч рублей, они просто смешны по сравнению с огромными прибылями от этого преступления. Причем не только у нас. Пресса пишет, что на японском побережье есть деревушки, которые стали цветущими городами благодаря тому, что наши браконьеры сдают там свой улов. Конечно, наказание надо ужесточать, но я не верю, что только таким кнутом можно решить проблему. Мне кажется, что надо максимально широко внедрять систему налогообложения на вмененный доход. Я полагаю, что специалисты знают, каков бывает минимальный улов за сезон, вот надо обязывать уплатить налоги с полного минимального улова, тогда во многом станет бессмысленным браконьерство.

Ника: Браконьеры люди хитрые, всегда дорогу найдут. Это уже задача Госдумы. Я хочу представить вам собеседника из Открытой студии в Челябинске это Алексей Сергеевич Вайс, рыболов, член Общества рыболовов. Алексей Сергеевич, как вы считаете, как эту проблему можно решать и в какой части вы с ней можете сталкиваться?

Вайс Алексей Сергеевич: В первую очередь, я думаю, ее надо решать законодательно и то, что предложили отменить продажу сетей – это самое главное. Последний наш добровольный рейд привел к тому, что мы только за несколько часов сняли порядка 10–15 км сетей.

Ника: То есть, вы сами объединяетесь и проводите рейды?

Вайс Алексей Сергеевич: Да, конечно.

Ника: А почему вы этим занимаетесь? Есть специальные люди?

Вайс Алексей Сергеевич: Представьте себе, в области 3400 с лишним озер. На все это количество воды приходится порядка 10 рыбинспекторов. Как они могут с этим справиться? Никак абсолютно. Они тоже с нами участвовали, они часто просят нас о помощи, но это был самый официальный наш рейд, было еще несколько рейдов, которые мы не афишируем, потому что, как практика показывает, все равно браконьеры имеют большие-большие уши, и мы достаточно мало сетей в тот раз сняли. Последующие рейды показали, что не афишируя, можно снять намного больше.

Ника: Сергей Юрьевич, вы сами рыбак? Это нормально, когда рыбак рыбака уже начинает контролировать?

Анатский Сергей Юрьевич: У нас в Санкт-Петербурге точно такая же ситуация, что мои знакомые объединяются в какие-то бригады и обязательно вместе с рыбинспектором этим занимаются. Частное лицо не имеет право снимать никаких сетей, потому что это уже юридические аспекты, связанные с частной собственностью. Сети – это частная собственность того человека, который их поставил.

Вайс Алексей Сергеевич: Это препона достаточно большая. Вроде бы ты делаешь доброе дело, но это частная собственность. С другой стороны, человек, который поставил эти сети, сделал это незаконно.

Анатский Сергей Юрьевич: Не всегда можно решить, законно стоит эта сетка или не законно.

Вайс Алексей Сергеевич: Насколько я знаю, сети, которые ставят артели, должны маркироваться, правильно?

Анатский Сергей Юрьевич: И частные лица то же самое.

Вайс Алексей Сергеевич: Да, абсолютно. Но когда сеть заглублена, спрятана, соответственно, она точно не маркированная и это точно не промысловый лов.

Ника: Хорошо, а у вас в результате конфликты возникают, вы же не приезжаете в другой район его инспектировать…

Вайс Алексей Сергеевич: Конечно. Бывает, доходит банально до драки.

Ника: Почему вы этим занимаетесь? Вы, действительно, обеспокоены какими-то серьезными проблемами экологии или рыба уходит, или вам просто не нравится, что человек нарушает закон?

Вайс Алексей Сергеевич: Скорее всего, по всем этим причинам. Во-первых, как обычный рыболов, я люблю ловить рыбу, но, может быть, я вырос из того возраста, когда меня забавляет именно количество пойманной рыбы, но меня интересует сам процесс. Поэтому, когда нет рыбы, люди, которые ловят, видят, что реку просто-напросто вычищают от и до, это достаточно серьезно. Я не могу сказать, как это законодательно должно быть, но это не правильно. Практически у каждого рыбака есть свои дети, но никто не думает, что через 10–15 лет этой рыбы не будет вообще.

Ника: Алексей Сергеевич, сейчас вместе с вами в беседе принимает участие Наталья Владимировна, которая как раз председатель Комитета Госдумы, законодатель высшей пробы. Наталья Владимировна, уже который гость сегодня говорит, что надо запретить сети. Реально это сделать?

Комарова Наталья Владимировна: Да, реально. Я, во-первых, хочу поддержать Алексея Сергеевича в том, что настоящий рыбак заинтересован в том, чтоб была рыба, поэтому абсолютно понятно, что наиболее эффективными контролерами будут как раз рыбаки. В этой связи упрек законодателю я тоже принимаю, потому что в Госдуме в первом чтении несколько лет назад был принят Закон о саморегулируемых организациях и, к сожалению, мы никак его не можем выпустить для того, чтоб люди пользовались этим Законом, чтоб он работал. Тогда у саморегулруемых организаций будут законные основания для принятия мер в таких случаях. Тогда рыбак будет иметь полномочия по закону, наряду с государственными инспекторами заниматься этими вопросами и проблемами. Относительно сетей, я вообще не вижу проблемы. Я вообще не считаю, что Закон нужно создавать. Хватит нормативного акта правительства.

Карпов Александр Семёнович: На самом деле, если мы посмотрим на базовые законы, можно быстро понять, что в рамках этого базового закона, например, закона об охране животного мира, невозможно создать законодательство, которое будет работать так, как мы с вами обсуждаем, и как мы хотим, потому что человека в этом законе практически нет. Все у нас животные ресурсы, все животные, вся рыба являются собственностью государства и для защиты этой собственности, ее охраны создаются все эти комитеты, а вот саморегулируемые организации просто не предусмотрены, их просто нет в Законе, нет в концепции. Все делается для нашего блага, для блага человека, но мимо нас, без нас. Невозможно в рамках такой концепции развивать какие-то самодеятельные отряды, самоуправляемые инспекции. Это должно быть, но это все время проходит где-то на грани между законом и не законом.

Вайс Алексей Сергеевич: Боюсь, что пирамида законов растет и растет, а толку от этого никакого, потому что один Закон перекрывает другой закон и начинается… Те же рыбинспекторы говорят о том, что просто взять и сжечь сеть на берегу, которую он выловил он не может, потому что Закон это не позволяет. А законы делаются для того, чтобы их соблюдать, но они настолько сложные и в реальности они, получается, не работают. Много шестеренок, которые не крутятся вообще никак. Есть большие штрафы, которые все-таки будут пугать людей, которые будут ловить рыбу. Кроме этого, я не слышал в вашем разговоре, есть еще один вид браконьерства, который очень серьезен, намного серьезнее сетей, это электротралы, которые вышибают не только мелкую, но и крупную рыбу. Вообще полностью вышибает. Об этом в Законе что-то говорится? Практически ничего.

Комарова Наталья Владимировна: Поддержу точку зрения относительно Закона о животном мире, не об охране животного мира, а о базовом законе, он называется «О животном мире». Он, действительно, в настоящее время устарел и в большинстве своем является декларативным. То есть, его замечательные нормы провозглашаются, но не применяются в силу того, что это просто-напросто невозможно и он спит, в случае если вообще не противоречит другим законам, которые активно работают. Мои коллеги из Челябинска и из Петербурга подтвердили мою точку зрения о том, что какие бы структуры мы не рассаживали по кабинетам, всех этих чиновников просто не хватит для того, чтобы навести везде порядок и в этом смысле, значение человека, значение людей, объединившихся в какие-то общественные организации, очень возрастает. Нужно просто законом дать право и возможность им действовать.

Улица Петербург: Мы представляем «Гринпис» Санкт-Петербурга. Скажите, в соответствии с последними изменениями в федеральный Закон о животном мире контроль над браконьерством будет передан с уровня федерального на уровень субъектов РФ? Например, недавно был такой случай, когда в Коми директор заповедника сам занимался браконьерством в крупном масштабе. У нас вопрос, могут ли эти изменения в Закон о животном мире усилить браконьерство?

Улица Петербург: 6 дней назад министр природных ресурсов г-н Трутнев объявил, что РФ сейчас собирается в национальных парках, заповедниках и т.д. развивать еще и экотуризм, кроме их основной природоохранной функции. Вопрос в том, не повлечет ли это ослабление природоохранной функции и не будет ли это способствовать развитию браконьерства в таких охраняемых территориях?

Анатский Сергей Юрьевич: Что касается передачи полномочий с федерального уровня на региональный и с регионального обратно, то, как друзья не садитесь, в контролеры не годитесь.

Ника: А кто годится в контролеры? Только такие, как Алексей Сергеевич из Челябинска?

Карпов Александр Семёнович: С моей точки зрения, решающая роль должна принадлежать местным сообществам, то есть определенным группам людей, прозрачным и отчетным для общества. Пока передаются функции, в этот момент неразберихи будет точно увеличение браконьерства. Кроме того, каждая реорганизация приводит к оттоку квалифицированных кадров. Люди плюют на эту работу, машут рукой и больше не возвращаются.

Ника: А экотуризм опасная история?

Анатский Сергей Юрьевич: Не знаю, что они называют экотуризмом. Охота и рыбалка – это тоже экотуризм в заповеднике, в заказнике.

Интернет-вопрос: Не кажется ли вам, что с эпохи электрификации СССР, когда крупнейшие рыболовные реки Ленинградской области и Карелии были перегорожены гидроэлектростанциями, стала исчезать такая профессия как ихтиолог, а ведь именно эти специалисты обладали объективной оценкой состояния рыбных ресурсов и способны были его корректировать на уровне государства?

Анатский Сергей Юрьевич: Действительно, это одна из главных причин снижения наших рыбных запасов. Гидростроительство нанесло непоправимый ущерб нашим рыбным хозяйствам. И вторая причина – это двойные стандарты. Приведу пример, всем известный, что весной наступает двухмесячный запрет на ловлю рыбы для граждан. В это же время наши рыболовные артели выходят на водоемы, ставят сетки и ловят эту рыбу в огромных количествах. Объясните мне, почему такое возможно? Двойные стандарты, одним можно, другим нельзя. Если мне скажут, что эти рыбаки продают рыбу и часть этих денег отправляют в виде налога в бюджет, я скажу, что рыбаки-любители сейчас покупают довольно дорогие снасти и тоже косвенно эти деньги также поступают в бюджет и, может быть, сумма этих налогов намного больше, чем сами налоги, а люди стоят в неравных условия.

Карпов Александр Семёнович: Это то, о чем я говорил, что у нас рыбные ресурсы точно также являются собственностью государства, и осталось еще представление, что промышленная добыча этого ресурса – это допустимо, а частная – недопустимо. Надо понять, что рыба, животные – это не только ресурс, который можно добыть и съесть, это часть нашей благоприятной окружающей среды, это часть той жизни, которой мы живем.

Звонок 4: Нельзя уничтожать браконьерскую продукцию, ее надо передавать в дома престарелых, в хосписы!

Ника: Вот нас послушали зрители, у которых сети. Что у них должно в головах сложиться помимо денег, любви сидеть на речке? Как им можно объяснить, ребята, не надо потому что…?

Карпов Александр Семёнович: Не надо, потому что это не приемлемо, потому что общество этого не приемлет. На сегодняшний день можно оправдываться, мол, вот я бедный такой, но через год, два, пять это будет абсолютно неприемлемо. Ты будешь изгоем. Надо понять это вовремя.

Анатский Сергей Юрьевич: Я бы хотел с другой стороны на это посмотреть. Мы в начале нашей передачи говорили, что на местном уровне мы не можем запретить свободную торговлю сетей. На самом деле я не согласен с таким положением. Я думаю, если будет добрая воля законодательных актов, мы можем это сделать. Пример недавний: пробили более серьезную вещь, запрет торговли крепким алкоголем в ночное время. С сетями легко можно разобраться, была бы добрая воля.

Ника: А у рыбы права-то есть?

Карпов Александр Семёнович: Нет сейчас прав у рыбы, потому что некому ее представлять. Некому выражать интересы рыбы.

Ника: Биологи, ихтиологи… То есть теоретически они у нее есть, она не хуже уссурийского тигра.

Карпов Александр Семёнович: Права есть, рыба живая и должны быть права, но для того, чтоб ввести это в легальную систему должен появиться институт представителей живой природы.

5-tv.ru